Анастасия Анфимова - Лягушка в молоке [СИ]

Отшельник сделал глоток из кожаной фляжки, вытер губы и продолжил:

— В конце концов образовалось несколько более-менее устойчивых племён. Но мы всегда помнили, что когда-то были одним народом. Раскол тяготил всех. Вот только каждый из вождей именно себя видел Императором.

— А куда Сенат делся? — рискнула задать вопрос девушка.

— Увы, — развёл руками старик. — Выборные старейшины утратили большую часть своего влияния.

Слушательница кивнула.

— Тербий Тарквин по прозвищу Осен, что значит «основательный», считал себя Императором, хотя его власть распространялась на сам Радл и земли вокруг, заключил союз с вождём большой области на юге Лавром Клавдином Даумом. Их объединённое войско смогло одержать несколько побед и даже разбить войско кайнов с севера. Видя в этом благословение богов, они решили возродить Империю. Но опять никто не хотел уступать верховную власть. Тогда мудрый жрец из святилища Сенела посоветовал поженить их детей. И пусть их первенец станет Императором, но только после смерти обоих дедов.

— Чтобы никто не обижался, — усмехнулась Фрея.

— Правильно, — кивнул заморец, делая глоток воды. — Но у Тербия Тарквина был сын и дочь, а у Лавра Клавдина — только сын. И если он мог стать отцом императора, то Китун Тарквин только его дядей.

Отшельник вздохнул.

— Вот в такое сложное время случилась та история, из-за которой мне пришлось бросить дом и прятаться здесь.

Он грустно усмехнулся.

— На другом краю света.

Но тут же посерьёзнел, и продолжил:

— За год до того, как Констант Тарквин Лаврий принял титул и вселился в Паталлий, я женился на Тейсе, дочери регистора, так называют в Радле старейшин частей города. Кроме меня её хотел взять в жёны Нер Фебул по прозвищу «резкий» — Ценсор. Но отец Тейсы ему отказал. Мой род древнее, и породниться со мной Опт Септис Гирнус посчитал для себя почётнее.

— Так тебе не нравилась твоя жена? — ляпнула слушательница, тут же пожалев о своих словах.

Лицо рассказчика вспыхнуло, под кожей заходили желваки.

— Я её обожал! Мы жили дружно и счастливо. Я до сих пор благодарен отцу за то, что он нашёл мне такую жену!

«Теперь понятно, откуда у тебя такое желание осчастливить меня Глухим Громом», — подумала девушка, но благоразумно промолчала.

Бросив на неё хмурый взгляд, старик продолжил:

— Пока я наслаждался жизнью с Тейсой, мой отец заседал в сенате Радла, умудряясь ни с кем не ссориться. А старший брат весело проводил время, поглощая в неумеренных количествах вино и женщин. Заходил он и в дом Китуна Тарквина, где часто устраивались праздники, служившие маскировкой для собрания заговорщиков. Сын прежнего владыки Радла, презрев волю умершего отца, не собирался отдавать власть молодому племяннику, готовый из-за своей прихоти вновь расколоть только что объединившуюся страну. Но боги спасли Радл. Кто-то из приближённых Китуна устыдился гнусности его замысла. Констант, ещё не успевший стать императором, решительно и беспощадно расправился с теми, кто захотел опять разделить народ, жаждущий единства!

Заморец отвёл заблестевшие глаза.

— Вот только многие оказались обвинены напрасно. Нер Фебул оклеветал нашу семью, представив отца одним из главных заговорщиков, ссылаясь на то, что его сын часто бывал у Китуна Тарквина.

— Мы с женой в это время как раз навещали мою мать. Она часто болела и не любила жить в городе. Отец исхитрился послать весточку с верным рабом, в которой приказал нам бежать из империи. Но мать отказалась, зная, что не перенесёт дальней дороги. Потом говорили, что она умерла, когда в дом ворвались воины. Наверное, приняла яд.

Отвернувшись, Отшельник высморкался, а когда продолжил, голос его заметно дрожал.

— Я предложил Тейсе вернуться к отцу. Регистор мог подтвердить наш развод, и ей бы ничего не угрожало. Но моя жена… Она…

Рассказчик прервался. Подбородок у него затрясся. Из заблестевших глаз побежали слёзы, теряясь в густой бороде.

Фрея зачарованно молчала, не решаясь нарушить наступившую тишину.

— Тейса сказала, что разделит со мной все тяготы изгнания…

Старик ещё раз звонко высморкался, вытерев пальцы о прошлогоднюю траву.

— Как знать, возможно, мы могли бы где-нибудь скрыться и переждать беду? Но за нами послали Ценсора. Вернее, он сам вызвался, чтобы бешеным волком гнать нас через земли Радла, через пустыню и горы, не давая отдохнуть. Чтобы оторваться от погони, мы с Тейсой решили идти по узкой тропе, о которой услышали от горцев.

— Сколько лет прошло, а я всё ещё не могу себя простить за то, что повёл её тем путём. Который до сих пор стоит у меня перед глазами. Узенький карниз. С одной стороны уходит в небо скала, с другой — бездонная пропасть, и старый проводник, согласившийся проводить нас за большую плату. Быть может, нам и удалось бы пройти, но кто-то из богов прислал бурю. Измученная переходом Тейса поскользнулась на мокрых камнях и рухнула в бездну, прежде чем я смог прийти к ней на помощь.

Он вновь надолго замолчал, очевидно, заново переживая ту трагедию.

— Держась за камень, чтобы не сорваться, я изо всех сил тянул к ней руки. Мне не хватило секунды… И пары дюймов между нашими ладонями… Убитый горем, я хотел отыскать тело моей супруги. Но проводник сказал, что внизу течёт быстрая река, обойти берега которой не хватит и целой жизни… Не помню, как я добрался до Канакерна, где стал топить горе в вине и даже собрался последовать за Тейсой в загробный мир. Хвала богам, нашёлся человек, который помог мне кое-как справиться с горем. Вотунис Мерк, отец Картена. Он же предупредил о появлении в городе отряда воинов под командованием Нера Фебула. Я хотел сдаться. Жизнь без Тейсы потеряла смысл. Но мой новый друг сказал, что это будет слишком большим подарком предателю. Пусть злится, думая, будто мы оба ускользнули из его рук. Я согласился, и корабль Мерка доставил меня в землю аратачей. О которой в Радле слыхом не слыхивали, и куда не дотянется даже могучая воля Императора.

Посчитав рассказ оконченным, девушка открыла рот, собираясь засыпать собеседника градом вопросов. Но тот предостерегающе поднял руку, предлагая замолчать.

— Теперь я точно знаю, что справедливость существует. Боги всегда карают людей за подлые поступки! По моей просьбе Вотунис, а потом и Картен следили за событиями в Радле, узнавая новости через путешественников и купцов. Пусть и с большим опозданием я узнал, что Нер Фабул Ценсор всё же поплатился за своё предательство. Через шестнадцать лет его казнили за воровство, убийства и ещё какие-то гнусности. А перед смертью он признался, что оклеветал нашу семью.